я всегда думаю перед тем, как совершить глупость. иногда по несколько раз. порой это так меня вдохновляет, что я совершаю две глупости. (с)
Кай и Герда
старая сказкаКсюша Ершова
1.
Время не лечит, а лишь бесцветит.
Осень въедается аж под кожу.
Герда сходила за Каем до края света,
Но жить в одной комнате с ним не сможет.
Герда сходила, но Кай не вернулся прежним,
Да и она возвратилась совсем другой.
Теперь они часто смеются и плачут реже,
Впрочем, возможно, так действует алкоголь.
Нахлебавшись сказок в снегу по горло,
Они хором решили: «Мир – идеален.
Мы его победили, он нам покорен».
И стали чудовищно рациональны.
2.
Герде двадцать, она ослепительна и беспечна,
Кай чертовски умён и немножечко деспотичен.
Он говорит ей как-то под новогодний вечер:
«Твоё лицо с косметикой кажется мне безличным».
Герда учитывает всяческие нюансы,
Кладёт меньше туши и больше тени,
Ей хочется быть самой-самой прекрасной,
А Кай ненавидит её ухищренья.
Кай извлекает небесную музыку из гитары,
Герда учится на актёрском в ГИТИСе.
Друзья говорят: «Вы безмерно красивая пара,
Драгоценные, как же вы офигительны!».
3.
Кай вдруг уходит, точнее, они разбегаются,
Как-то легко, свободно, без обоюдной злобы,
«Остались друзьями», что называется,
Остались в своей беспросветной свободе.
Впрочем, Герда быстро выходит замуж
За человека старше на десять лет.
Человек – судьбоносен. Так уж
Сложилось, Кай. Счастья тебе, привет.
Тебе тоже счастья, - бормочет Кай,
Перебирая струны своей гитары,
Он не в обиде, он уже строит рай
С той, которая просто судьбы подарок.
4.
Вот им по тридцать. Вращаются в той же компании.
Ценят своих ненаглядных спутников жизни.
Друг к другу относятся с пониманием.
К сплетням относятся с укоризной.
К дружеским пьянкам относятся с ностальгией.
Мол, было время, сейчас-то уже иначе.
Но непременно едут, если зовут любые
Друзья. И как-то на чьей-то даче
Герда с утра, умывшись, чиркает спичкой
На крыльце, они курят, Кай замечает веско:
«Твоё лицо без косметики непривычно».
«Мы ведь уже лет десять не просыпались вместе», -
Отвечает Герда легко, и даёт ему сдачи:
«Раньше ты тоже утром смотрелся чуть-чуть иначе».
(Если вы вдруг заподозрили тут нечто криминальное –
Всё это ложь. Семья у каждого идеальная.)
У Герды двое детей, и у Кая двое.
Герда блистает в театре, реже чуть-чуть – на экране.
Если отпуск, то непременно несётся к морю.
А на краю зимы тихо мерцает замок
Королевы Снежной, что превратилась в сказку,
Обратилась в книгу, Андерсену приснившись.
Сорокалетняя Герда зеркалу говорит: «Прекрасна,
Только лицо без косметики выглядит неприлично».
5.
Здесь можно сделать длинный глубокий вдох,
Потому что прошло ещё целых тридцать лет.
Герде невыносимы буквы из старых строк.
Невыносимо белым сделался белый свет.
Невыносимо синим сделалось синее небо.
Невыносимо с ними. Невыносима небыль.
Муж восемь лет как лежит в больнице.
Кай десять лет как лежит в могиле.
Уже ничего не может случится.
Герда почти ничего не боится.
И какое дело, за кем ты ходила до края света,
Если тот, бесценней которого нету
Восемь последних лет не узнаёт тебя.
Восемь последних лет Герда живёт, глядя
Каждый день на его бессмысленные глаза.
Было за Кая горько, но не сказать
Как за мужа ей каждый день бесконечно больно.
Королева была бы этим вполне довольна.
Герда, впрочем, ходит ещё и к могиле Кая
Поплакать, пожаловаться, что живая,
Ужасно живая, невыносимо живая,
Такая живая, что всё болит.
Муж восемь лет как не говорит.
Кай, ты хотя бы умер, а он-то нет,
Он не снится мне уже восемь лет,
Он лежит пластом и меня не видит.
Милый, наверное, Бог меня ненавидит.
Кай, - плачет Герда, - мой мальчик светлоголовый,
Что ты забыл тогда в замке у края света?
Кай, если б я не пришла за тобой – всё было бы по-другому.
Впрочем, если бы не пришла – не была бы Гердой.
Кай отвечает ей из земли: родная,
Если бы я не ушёл – я бы не был Каем.
И не имеет значения, кто тебе там не_снится.
Мне под землёй хорошо и спокойно спится.
Так что всё только так, и никак иначе,
Девочка помнит голос его и почти не плачет,
По выходным в гостях – повзрослевшие внуки,
С ними становится чуть выносимей мука.
Всё повторяется, всё вращается,
Всё к тебе в детях твоих возвращается.
– Если уйдёт любовь – это не так уж страшно, -
Говорит она внукам, думая «это важно».
Внуки не слушают, что с них взять.
Потерять судьбу больней, чем любовь потерять.
Потерять судьбу страшнее, чем потерять любовь.
Всё повторяется вновь и вновь.
Герда смотрит на внучку в последнем своём июле,
Думает, как-нибудь мысль целиком передаст:
Мальчик, похожий на Кая, так же тебя полюбит,
Мальчик, похожий на Кая, так же тебя предаст.
октябрь-ноябрь 2010
Знаешь, Кай, твоя Герда вчера умерла...
Елизавета Хромова
Знаешь, Кай, твоя Герда вчера умерла.
Передоз, остановка, дефибриллятор...
От нее лишь остались два белых крыла
На глазах ее - лед, на губах ее - сахар.
Помнишь, Кай, как дарил ей весною цветы?
Помнишь, летом катались на лодке по Темзе?
Помнишь, осенью вдруг перешли с "Вы" на "ты",
А зимой ты ушел к своей снежной принцессе.
Королеве? Прости, разве суть так важна?
Ты сидишь у подножья великого трона.
И из кубиков льда, от озноба дрожа,
Все не можешь собрать это глупое слово.
С каждым днем ты все больше похож на нее.
С каждым днем сволочнее ты, гаже и жестче.
Твоя Герда теперь не стирает белье,
Облака в синеве небес тихо полощет.
Королева молчит, улыбаешься ты.
Она рада, что эту игру начала.
Ну а Герде никто теперь не дарит цветы...
Знаешь, Кай, твоя Герда вчера умерла.
Герда и Кай
Катерина Могутова
Она теперь тоже пьёт обжигающий виски и просит добавить льда,
Она теперь думает тысячу раз, прежде чем скажет "да",
Она не верит теперь в слова "навеки" и "навсегда":
Герда прячет глаза за пластиком тёмных очков.
У него вместо сердца теперь огромный такой кристалл:
Кай даже смеяться спустя пару дней окончательно перестал.
Ему кажется, что он что-то упущенное наверстал -
Как в детстве, держит в руках лучший из всех сачков:
Он ловит всех её бабочек, выпущенных за окно.
В её доме теперь неожиданно пусто, холодно и темно.
Герда ждёт какого-то чуда, мистического "да, но...",
А внутри за рёбрами что-то иголкой колет.
Кай видит себя каким-то другим: он тигр, а может, лев.
Он живёт так свободно, словно какой-то предел преодолев.
И сбился со счёта в своей постели Заснеженных Королев.
Герда видит его, другого совсем, и, плача, смеётся до колик.
Он залпом пьёт мятный чай, надеется: может, яд?
Кай себе обещает вернуться к Герде на неделе семь раз подряд.
Ему так неприятно слышать, когда о ней говорят,
А его уже поминают почти что лихом.
Она тянется за сигаретой, по-прежнему сжимая в руках тетрадь:
В ней его почерком первая запись: "Жизнь учит нас выбирать..."
Герда щелкает зажигалкой. Ей хочется ТАК орать,
Чтобы соседи оглохли, а потом чтобы стало тихо.
Она без него болеет - как будто в ломке без героина.
Жизнь Герды без Кая словно просто потеряна в старых руинах.
Когда он ей снится - в объятиях чужих Марины, Кристины, Карины -
Герда так мечтает, чтоб жизнь стала только сном.
Кай ищет её, заблудившись в этом городе всех ветров.
Он не помнит уже, где, во сколько и с кем наломал так немало дров,
Но чувство такое, как будто с ней когда-то делил свой кров.
Узнаёт её улицу, дом, подъезд и этаж с трудом.
У Герды по-прежнему наглухо шторы, но настежь распахнут балкон.
Она уже пятые сутки не ест, свою жизнь поставив на кон.
Отключила весь свет и в потёмках читает шолоховский "Тихий Дон"...
Кай для смелости в ноздри - последний раз - порошок.
...
Он стоит на коленях, и пальцы рук у обоих мелко дрожат.
Кай, как никогда, сейчас при ней скован, несмел и зажат.
Герда почти не верит тому, что он к ней через три этажа
Залез, прилетел, пришёл:
"Кто-то там наверху опять захотел, чтоб я снова тебя нашёл".
P.S. Мне кажется, очень больная вещь, по крайней мере я в неё вложила очень много своей боли.
Герда и Кай
Ирина Миронова Мирумир
Герда. в ее северном имени есть что-то стальное,созвучное с гордостью
у Герды должен быть голос звонок,спина пряма
только вот что-то в голосе больше не слышно привычной бодрости
стало в ней больше смирения,тишины и покорности,
в Герде как будто что-то оборвалось…
лопнула леска,порвалась струна,
Герда стала вдруг молчалива,грустна
которую ночь проводит без сна
и часами сидит у открытого настежь окна
Герда все время ждет Кая – так повелось…
Герда сидит на кухне,гладит кота,попивает чай.
смотрит в окно с надеждой как на икону
ждет когда же вернется Кай
полно,девочка, третья зима уже…привыкай
он там на свою королеву смотрит,как на Мадонну
Герда не верит, Герда упрямо в пальцах ломает и крошит лед
губы не слушаются: Кай возвратится,как пить дать,придет
он же не сможет,он без меня умрет
просто взять и уехать – какая с его стороны беспечность.
Герда в остывший чай добавляет и добавляет льда
разбавляет его слезинками,вот было время – стало вода
Герда не хочет слышать слов «когда-нибудь», «может быть», «никогда»
и уж тем более знать не желает про слово «вечность»
Кай сидит у постели снежной той Королевы,как у подножия ледяного трона
да какая там Королева – ни царской осанки нет,ни короны
просто ни выхода у него нет, ни мобильного телефона
чтобы хоть как-то замкнутый круг этот разорвать
у Кая пальцы не слушаются, зажигалка не щелкает, руки дрожат
он сидит на краю,ссутулившись, как-то понур и зажат
и как будто кошки в душе у него мягкими лапами прошлое ворошат
и чтобы в него вернуться Кай готов очень много отдать.
Королеве становится скучно с ним,ей в общем-то надоело -
Кай что есть что нет,ему до нее все равно нет никакого дела
Королева в общем-то совсем не того хотела,
ей казалось,что он будет вечно строить для нее любовь изо льда
он же сидит, смотрит глазами стеклянными куда-то вдаль
и такая в лице его скорбь,тоска и печаль,
что даже ее ледяному сердцу его становится жаль
и она говорит ему холодно: видимо,не судьба
ступай,мальчик мой,считай что я тебя пожалела…
Кай возвращается,когда на окне у Герды цветут любимые розы
переминается на пороге, щеки румянцем горят как с мороза,
Каю все кажется и мерещится,как после наркоза,
Герда устало его обнимает,шепечет: вот и дом.
целый вечер они сидят в обнимку,смотрят на розы и говорят:
«Герда,родная,ты не представляешь, Королева то ли наркотик такой,то ли яд»
«Кай, давай просто забудем, никто уже не виноват,
пусть все останется зимним кошмарным сном
пусть как лед крошится,тает и уплывает вдаль….».
Герда. все-таки есть в ее имени что-то сильное. словно сталь.
Sneedronningen, за кадром
Эрис Дискордия
В соавторстве с Рикой Лиль
www.stihi.ru/avtor/sphinga
Герда
Герда устала бояться и жить в тоске.
Герду уже не прельщает ни снег, ни Кай.
Грязная льдинка в зажатой ее руке.
Вот оно, счастье. Хотела сломать? Ломай!
Вот она – радость чужих запотевших глаз.
Холод, и память, и вмерзший под кожу плед.
Долго сшивалась и тут же потом рвалась.
Герда устала на третьем десятке лет.
В урну улыбки на фото еще-детей.
Жадное пламя камина сожрет дневник.
Сильным быть больно. Хотела ударить? Бей!
Снежные глади. Хотела сминать? Сомни!
Герда устала молиться и жить во сне.
Кай бы растаял от первой ее искры.
Герда выходит на девственно-белый снег,
Герда разводит на мерзлом снегу костры.
Кай
Дети, вы помните сказки? Так вот – в них ложь.
Нет Королев, что боятся садовых роз.
Герда устала? Такое бывает. Что ж,
Кай и не верил, что первый роман – всерьез.
Что за кретин написал про огонь в аду?
Там только холод, взрезающий плоть, как сталь.
Кай, для которого Герда не шла по льду,
Знал, что его не слышат. И звать не стал.
Сильным быть больно. А мертвым – почти что нет.
Где-то (не с ним…) Герда вновь потерпела крах.
Кай не считал ни часов, ни недель, ни лет –
Старое фото мертвело в его руках.
Герда, не плачь. Он не стоил. Он – жалкий тип.
Гордое «нет» обернулось усталым «да».
Кай, за которым уже не дано прийти.
Кай, для которого вечность дешевле льда.
Сон про Герду, Кая и Снежную Королеву
Алена Мартель
Приснилось мне: в Лапландии далёкой
Среди метелей буйных и снегов
Оленьи нарты мчат к горе высокой,
И Герда в них спешит на сердца зов.
Вершина не видна за облаками,
И кажется, что вечный там покой,
Покрыты склоны белыми лесами,
И холод всё пронзает ледяной.
А на вершине той горы высокой
Есть замок из сверкающего льда,
Где Снежной Королевой синеокой
Холодный мир был создан навсегда.
Страшит подъём на горные уступы,
Заcнежена сугробами тропа,
Дорога в этом мире неприступна,
Смельчак там не один уже пропал.
В хрустальном замке царства ледяного
Мозаику слагает молча Кай,
Узоры жизни скучны и не новы,
Ему милей - заледеневший рай.
Рассудок Кая - мрачный и холодный,
Осколок льда, как в вечности, застыл,
По виду он - надёжный, благородный,
Но умер в нём давно сердечный пыл.
В хрустальном замке Снежной Королевы,
Где Кай, пронзённый холодом, живёт
И слушает студёные напевы,
И лучшей ценностью считает лёд,
Глаза его закрыты пеленою,
Слепящий свет алмазов изо льда
Пленит, манит... Не тает лёд зимою.
Весны же не бывает никогда
На той вершине блеска и богатства
Из монолита холода и вьюг,
Там ни к чему в страданьях признаваться,
И там не умирают от разлук.
Не знаю, почему мне Герда снится,
И блеск снегов, и замок изо льда,
И трон, где восседает, как царица,
Бездушность, и застывшая вода...
У Андерсена в сказке было просто,
А ты попробуй в жизни Солнцем стать,
Поспорить с замороженной горою,
О счастье с таким Каем помечтать.
Наивна Герда, что пройдёт тропою
И покорит вершину той горы,
Надеясь, что растает лёд весною,
И надо подождать до той поры.
Один итог с рассветом остаётся –
Не зря, наверно, снится этот сон,
Не верится, что сердце отзовётся,
Чтоб в Герду Кай был искренне влюблён.
Летят по миру мелкие осколки
Разбитых на куски кривых зеркал,
Сердца людей пронзают, как иголки,
Чтоб камнем стали, как обломки скал...
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол..
Наталья Способина
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол.
Герда лечит ангину, закутавшись в теплый плед.
На столе сигареты, потрепанный томик стихов,
Аспирин и коробка еще новогодних конфет.
Герда любит цветы, кроме красно-кровавых роз.
Иногда по пути покупает себе букет.
Кай конфетно-цветочный период давно перерос.
Он дает ей кредитку последние несколько лет.
Герда с вечера Каю готовит в прихожей шарф.
Больше года вязала когда-то ему сама.
Кай привычно с утра убирает подарок в шкаф.
"Минус десять всего! Ну какая тут, к черту, зима?!"
Герда греет ладони о кружку с большим слоном.
Кай листает журнал, не услышав ее вопрос.
Герде прошлое кажется странным далеким сном.
Где же мальчик из детства, из пряного запаха роз?
И когда-нибудь ночью, лишь город укроет мгла,
Вдруг подумает Герда, отчаявшись и осмелев:
Может быть, слишком много она на себя взяла,
Вдруг поверив, что станет нужнее его королев...
Герда говорит: бывает время, когда я живу со смертью в сердце. ем, засыпаю, занимаюсь домом, хожу на рынок. иду, а смерть по правую руку.
Герда говорит: ты представь -- ложишься спать, а смерть садится рядом и поет колыбельные. догадываешься, какие у нее колыбельные? захочешь -- не уснешь. и вот верчусь, уговариваю ее, прошу уйти, а внутри у меня все застывает, застывает, и говорить становится все сложнее, как будто я пробиваю словами тропинку в снегопаде. тогда надо встать и немного побродить по дому -- переставить тарелки по размеру, сложить игрушки Ганса в корзину, проверить, заперта ли дверь. и когда почувствуешь, что согрелся -- снова лечь и постараться быстро уснуть, пока она не вернулась.
Герда говорит: это вообще-то очень страшно. гораздо страшнее, чем когда я нашла тебя там, в Гренландии, хорошо, что есть gps и спасатели, среди всего этого льда. ты был такой холодный, но я была уверена, что все поправимо. а вот когда она ходит за мной, я не уверена ни в чем.
Герда говорит: да, долго. она мне заново всю мою жизнь рассказала, и прошлую и будущую, не жалея красок. краски не при чем, конечно, важно то, что именно она ими рисует. она рисует, я разглядываю, а в сердце у меня все смерзается.
Герда говорит: но потом я как-то ночью взяла твою руку, а она теплая такая и расслабленная; и я подумала "ну что же такое, что ж она мне врет, а я слушаю" -- и разозлилась не на шутку. конечно, сразу она не ушла, крутилась еще пару месяцев, да и сейчас нет-нет, да заглянет. но пока ее нет, я успеваю подготовиться. иногда даже можно и поговорить с ней -- чтобы отстала быстрее. она мне о своем, а я ей в ответ "ой да ну и ладно, там видно будет", с такими, ты знаешь, еврейскими интонациями. ей быстро надоедает, или фреон вытекает из нее быстрее, когда сопротивляются, хаха, я не знаю.
я думаю, Кай, что ведь именно из Гренландии мы ее и приволокли тогда.
и еще мне всегда интересно -- вот живут же люди, к кому она совсем не приходит; как выглядит мир не через слой льда?
...Кай говорит: «Оставь же меня в покое! Нет никакого льда: нормальная жизнь, машина, жильё, отдадим кредит. Разбаловала ты Ганса. Пора с этим что-то делать. Нет, в душу, прости, не верю. И сердце – нет, не болит.»
Кай говорит: «Я понял! Тебе – к психотерапевту: бессонница, бред про душу, ночами кричишь во сне. Мне некогда разбираться, я занят серьёзным делом, я делаю деньги, так что – проблема тут не во мне.»
Кай говорит: «Послушай! Чего тебе не хватает? Какого тепла, ну хочешь – поедем все на Бали. Нет, прошлого я не помню. Нет, вспоминать не стану: никто не поймёт, послушай, прошу тебя, отвали.»
Кай говорит: «Живём мы не хуже других и прочих. А розы померзли – климат: нечего их жалеть.»
Кай хорошо умеет: не ждать, не просить, не верить.
Кай складывает слово «Вечность».
…А складывается - слово смерть.
старая сказкаКсюша Ершова
1.
Время не лечит, а лишь бесцветит.
Осень въедается аж под кожу.
Герда сходила за Каем до края света,
Но жить в одной комнате с ним не сможет.
Герда сходила, но Кай не вернулся прежним,
Да и она возвратилась совсем другой.
Теперь они часто смеются и плачут реже,
Впрочем, возможно, так действует алкоголь.
Нахлебавшись сказок в снегу по горло,
Они хором решили: «Мир – идеален.
Мы его победили, он нам покорен».
И стали чудовищно рациональны.
2.
Герде двадцать, она ослепительна и беспечна,
Кай чертовски умён и немножечко деспотичен.
Он говорит ей как-то под новогодний вечер:
«Твоё лицо с косметикой кажется мне безличным».
Герда учитывает всяческие нюансы,
Кладёт меньше туши и больше тени,
Ей хочется быть самой-самой прекрасной,
А Кай ненавидит её ухищренья.
Кай извлекает небесную музыку из гитары,
Герда учится на актёрском в ГИТИСе.
Друзья говорят: «Вы безмерно красивая пара,
Драгоценные, как же вы офигительны!».
3.
Кай вдруг уходит, точнее, они разбегаются,
Как-то легко, свободно, без обоюдной злобы,
«Остались друзьями», что называется,
Остались в своей беспросветной свободе.
Впрочем, Герда быстро выходит замуж
За человека старше на десять лет.
Человек – судьбоносен. Так уж
Сложилось, Кай. Счастья тебе, привет.
Тебе тоже счастья, - бормочет Кай,
Перебирая струны своей гитары,
Он не в обиде, он уже строит рай
С той, которая просто судьбы подарок.
4.
Вот им по тридцать. Вращаются в той же компании.
Ценят своих ненаглядных спутников жизни.
Друг к другу относятся с пониманием.
К сплетням относятся с укоризной.
К дружеским пьянкам относятся с ностальгией.
Мол, было время, сейчас-то уже иначе.
Но непременно едут, если зовут любые
Друзья. И как-то на чьей-то даче
Герда с утра, умывшись, чиркает спичкой
На крыльце, они курят, Кай замечает веско:
«Твоё лицо без косметики непривычно».
«Мы ведь уже лет десять не просыпались вместе», -
Отвечает Герда легко, и даёт ему сдачи:
«Раньше ты тоже утром смотрелся чуть-чуть иначе».
(Если вы вдруг заподозрили тут нечто криминальное –
Всё это ложь. Семья у каждого идеальная.)
У Герды двое детей, и у Кая двое.
Герда блистает в театре, реже чуть-чуть – на экране.
Если отпуск, то непременно несётся к морю.
А на краю зимы тихо мерцает замок
Королевы Снежной, что превратилась в сказку,
Обратилась в книгу, Андерсену приснившись.
Сорокалетняя Герда зеркалу говорит: «Прекрасна,
Только лицо без косметики выглядит неприлично».
5.
Здесь можно сделать длинный глубокий вдох,
Потому что прошло ещё целых тридцать лет.
Герде невыносимы буквы из старых строк.
Невыносимо белым сделался белый свет.
Невыносимо синим сделалось синее небо.
Невыносимо с ними. Невыносима небыль.
Муж восемь лет как лежит в больнице.
Кай десять лет как лежит в могиле.
Уже ничего не может случится.
Герда почти ничего не боится.
И какое дело, за кем ты ходила до края света,
Если тот, бесценней которого нету
Восемь последних лет не узнаёт тебя.
Восемь последних лет Герда живёт, глядя
Каждый день на его бессмысленные глаза.
Было за Кая горько, но не сказать
Как за мужа ей каждый день бесконечно больно.
Королева была бы этим вполне довольна.
Герда, впрочем, ходит ещё и к могиле Кая
Поплакать, пожаловаться, что живая,
Ужасно живая, невыносимо живая,
Такая живая, что всё болит.
Муж восемь лет как не говорит.
Кай, ты хотя бы умер, а он-то нет,
Он не снится мне уже восемь лет,
Он лежит пластом и меня не видит.
Милый, наверное, Бог меня ненавидит.
Кай, - плачет Герда, - мой мальчик светлоголовый,
Что ты забыл тогда в замке у края света?
Кай, если б я не пришла за тобой – всё было бы по-другому.
Впрочем, если бы не пришла – не была бы Гердой.
Кай отвечает ей из земли: родная,
Если бы я не ушёл – я бы не был Каем.
И не имеет значения, кто тебе там не_снится.
Мне под землёй хорошо и спокойно спится.
Так что всё только так, и никак иначе,
Девочка помнит голос его и почти не плачет,
По выходным в гостях – повзрослевшие внуки,
С ними становится чуть выносимей мука.
Всё повторяется, всё вращается,
Всё к тебе в детях твоих возвращается.
– Если уйдёт любовь – это не так уж страшно, -
Говорит она внукам, думая «это важно».
Внуки не слушают, что с них взять.
Потерять судьбу больней, чем любовь потерять.
Потерять судьбу страшнее, чем потерять любовь.
Всё повторяется вновь и вновь.
Герда смотрит на внучку в последнем своём июле,
Думает, как-нибудь мысль целиком передаст:
Мальчик, похожий на Кая, так же тебя полюбит,
Мальчик, похожий на Кая, так же тебя предаст.
октябрь-ноябрь 2010
Знаешь, Кай, твоя Герда вчера умерла...
Елизавета Хромова
Знаешь, Кай, твоя Герда вчера умерла.
Передоз, остановка, дефибриллятор...
От нее лишь остались два белых крыла
На глазах ее - лед, на губах ее - сахар.
Помнишь, Кай, как дарил ей весною цветы?
Помнишь, летом катались на лодке по Темзе?
Помнишь, осенью вдруг перешли с "Вы" на "ты",
А зимой ты ушел к своей снежной принцессе.
Королеве? Прости, разве суть так важна?
Ты сидишь у подножья великого трона.
И из кубиков льда, от озноба дрожа,
Все не можешь собрать это глупое слово.
С каждым днем ты все больше похож на нее.
С каждым днем сволочнее ты, гаже и жестче.
Твоя Герда теперь не стирает белье,
Облака в синеве небес тихо полощет.
Королева молчит, улыбаешься ты.
Она рада, что эту игру начала.
Ну а Герде никто теперь не дарит цветы...
Знаешь, Кай, твоя Герда вчера умерла.
Герда и Кай
Катерина Могутова
Она теперь тоже пьёт обжигающий виски и просит добавить льда,
Она теперь думает тысячу раз, прежде чем скажет "да",
Она не верит теперь в слова "навеки" и "навсегда":
Герда прячет глаза за пластиком тёмных очков.
У него вместо сердца теперь огромный такой кристалл:
Кай даже смеяться спустя пару дней окончательно перестал.
Ему кажется, что он что-то упущенное наверстал -
Как в детстве, держит в руках лучший из всех сачков:
Он ловит всех её бабочек, выпущенных за окно.
В её доме теперь неожиданно пусто, холодно и темно.
Герда ждёт какого-то чуда, мистического "да, но...",
А внутри за рёбрами что-то иголкой колет.
Кай видит себя каким-то другим: он тигр, а может, лев.
Он живёт так свободно, словно какой-то предел преодолев.
И сбился со счёта в своей постели Заснеженных Королев.
Герда видит его, другого совсем, и, плача, смеётся до колик.
Он залпом пьёт мятный чай, надеется: может, яд?
Кай себе обещает вернуться к Герде на неделе семь раз подряд.
Ему так неприятно слышать, когда о ней говорят,
А его уже поминают почти что лихом.
Она тянется за сигаретой, по-прежнему сжимая в руках тетрадь:
В ней его почерком первая запись: "Жизнь учит нас выбирать..."
Герда щелкает зажигалкой. Ей хочется ТАК орать,
Чтобы соседи оглохли, а потом чтобы стало тихо.
Она без него болеет - как будто в ломке без героина.
Жизнь Герды без Кая словно просто потеряна в старых руинах.
Когда он ей снится - в объятиях чужих Марины, Кристины, Карины -
Герда так мечтает, чтоб жизнь стала только сном.
Кай ищет её, заблудившись в этом городе всех ветров.
Он не помнит уже, где, во сколько и с кем наломал так немало дров,
Но чувство такое, как будто с ней когда-то делил свой кров.
Узнаёт её улицу, дом, подъезд и этаж с трудом.
У Герды по-прежнему наглухо шторы, но настежь распахнут балкон.
Она уже пятые сутки не ест, свою жизнь поставив на кон.
Отключила весь свет и в потёмках читает шолоховский "Тихий Дон"...
Кай для смелости в ноздри - последний раз - порошок.
...
Он стоит на коленях, и пальцы рук у обоих мелко дрожат.
Кай, как никогда, сейчас при ней скован, несмел и зажат.
Герда почти не верит тому, что он к ней через три этажа
Залез, прилетел, пришёл:
"Кто-то там наверху опять захотел, чтоб я снова тебя нашёл".
P.S. Мне кажется, очень больная вещь, по крайней мере я в неё вложила очень много своей боли.
Герда и Кай
Ирина Миронова Мирумир
Герда. в ее северном имени есть что-то стальное,созвучное с гордостью
у Герды должен быть голос звонок,спина пряма
только вот что-то в голосе больше не слышно привычной бодрости
стало в ней больше смирения,тишины и покорности,
в Герде как будто что-то оборвалось…
лопнула леска,порвалась струна,
Герда стала вдруг молчалива,грустна
которую ночь проводит без сна
и часами сидит у открытого настежь окна
Герда все время ждет Кая – так повелось…
Герда сидит на кухне,гладит кота,попивает чай.
смотрит в окно с надеждой как на икону
ждет когда же вернется Кай
полно,девочка, третья зима уже…привыкай
он там на свою королеву смотрит,как на Мадонну
Герда не верит, Герда упрямо в пальцах ломает и крошит лед
губы не слушаются: Кай возвратится,как пить дать,придет
он же не сможет,он без меня умрет
просто взять и уехать – какая с его стороны беспечность.
Герда в остывший чай добавляет и добавляет льда
разбавляет его слезинками,вот было время – стало вода
Герда не хочет слышать слов «когда-нибудь», «может быть», «никогда»
и уж тем более знать не желает про слово «вечность»
Кай сидит у постели снежной той Королевы,как у подножия ледяного трона
да какая там Королева – ни царской осанки нет,ни короны
просто ни выхода у него нет, ни мобильного телефона
чтобы хоть как-то замкнутый круг этот разорвать
у Кая пальцы не слушаются, зажигалка не щелкает, руки дрожат
он сидит на краю,ссутулившись, как-то понур и зажат
и как будто кошки в душе у него мягкими лапами прошлое ворошат
и чтобы в него вернуться Кай готов очень много отдать.
Королеве становится скучно с ним,ей в общем-то надоело -
Кай что есть что нет,ему до нее все равно нет никакого дела
Королева в общем-то совсем не того хотела,
ей казалось,что он будет вечно строить для нее любовь изо льда
он же сидит, смотрит глазами стеклянными куда-то вдаль
и такая в лице его скорбь,тоска и печаль,
что даже ее ледяному сердцу его становится жаль
и она говорит ему холодно: видимо,не судьба
ступай,мальчик мой,считай что я тебя пожалела…
Кай возвращается,когда на окне у Герды цветут любимые розы
переминается на пороге, щеки румянцем горят как с мороза,
Каю все кажется и мерещится,как после наркоза,
Герда устало его обнимает,шепечет: вот и дом.
целый вечер они сидят в обнимку,смотрят на розы и говорят:
«Герда,родная,ты не представляешь, Королева то ли наркотик такой,то ли яд»
«Кай, давай просто забудем, никто уже не виноват,
пусть все останется зимним кошмарным сном
пусть как лед крошится,тает и уплывает вдаль….».
Герда. все-таки есть в ее имени что-то сильное. словно сталь.
Sneedronningen, за кадром
Эрис Дискордия
В соавторстве с Рикой Лиль
www.stihi.ru/avtor/sphinga
Герда
Герда устала бояться и жить в тоске.
Герду уже не прельщает ни снег, ни Кай.
Грязная льдинка в зажатой ее руке.
Вот оно, счастье. Хотела сломать? Ломай!
Вот она – радость чужих запотевших глаз.
Холод, и память, и вмерзший под кожу плед.
Долго сшивалась и тут же потом рвалась.
Герда устала на третьем десятке лет.
В урну улыбки на фото еще-детей.
Жадное пламя камина сожрет дневник.
Сильным быть больно. Хотела ударить? Бей!
Снежные глади. Хотела сминать? Сомни!
Герда устала молиться и жить во сне.
Кай бы растаял от первой ее искры.
Герда выходит на девственно-белый снег,
Герда разводит на мерзлом снегу костры.
Кай
Дети, вы помните сказки? Так вот – в них ложь.
Нет Королев, что боятся садовых роз.
Герда устала? Такое бывает. Что ж,
Кай и не верил, что первый роман – всерьез.
Что за кретин написал про огонь в аду?
Там только холод, взрезающий плоть, как сталь.
Кай, для которого Герда не шла по льду,
Знал, что его не слышат. И звать не стал.
Сильным быть больно. А мертвым – почти что нет.
Где-то (не с ним…) Герда вновь потерпела крах.
Кай не считал ни часов, ни недель, ни лет –
Старое фото мертвело в его руках.
Герда, не плачь. Он не стоил. Он – жалкий тип.
Гордое «нет» обернулось усталым «да».
Кай, за которым уже не дано прийти.
Кай, для которого вечность дешевле льда.
Сон про Герду, Кая и Снежную Королеву
Алена Мартель
Приснилось мне: в Лапландии далёкой
Среди метелей буйных и снегов
Оленьи нарты мчат к горе высокой,
И Герда в них спешит на сердца зов.
Вершина не видна за облаками,
И кажется, что вечный там покой,
Покрыты склоны белыми лесами,
И холод всё пронзает ледяной.
А на вершине той горы высокой
Есть замок из сверкающего льда,
Где Снежной Королевой синеокой
Холодный мир был создан навсегда.
Страшит подъём на горные уступы,
Заcнежена сугробами тропа,
Дорога в этом мире неприступна,
Смельчак там не один уже пропал.
В хрустальном замке царства ледяного
Мозаику слагает молча Кай,
Узоры жизни скучны и не новы,
Ему милей - заледеневший рай.
Рассудок Кая - мрачный и холодный,
Осколок льда, как в вечности, застыл,
По виду он - надёжный, благородный,
Но умер в нём давно сердечный пыл.
В хрустальном замке Снежной Королевы,
Где Кай, пронзённый холодом, живёт
И слушает студёные напевы,
И лучшей ценностью считает лёд,
Глаза его закрыты пеленою,
Слепящий свет алмазов изо льда
Пленит, манит... Не тает лёд зимою.
Весны же не бывает никогда
На той вершине блеска и богатства
Из монолита холода и вьюг,
Там ни к чему в страданьях признаваться,
И там не умирают от разлук.
Не знаю, почему мне Герда снится,
И блеск снегов, и замок изо льда,
И трон, где восседает, как царица,
Бездушность, и застывшая вода...
У Андерсена в сказке было просто,
А ты попробуй в жизни Солнцем стать,
Поспорить с замороженной горою,
О счастье с таким Каем помечтать.
Наивна Герда, что пройдёт тропою
И покорит вершину той горы,
Надеясь, что растает лёд весною,
И надо подождать до той поры.
Один итог с рассветом остаётся –
Не зря, наверно, снится этот сон,
Не верится, что сердце отзовётся,
Чтоб в Герду Кай был искренне влюблён.
Летят по миру мелкие осколки
Разбитых на куски кривых зеркал,
Сердца людей пронзают, как иголки,
Чтоб камнем стали, как обломки скал...
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол..
Наталья Способина
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол.
Герда лечит ангину, закутавшись в теплый плед.
На столе сигареты, потрепанный томик стихов,
Аспирин и коробка еще новогодних конфет.
Герда любит цветы, кроме красно-кровавых роз.
Иногда по пути покупает себе букет.
Кай конфетно-цветочный период давно перерос.
Он дает ей кредитку последние несколько лет.
Герда с вечера Каю готовит в прихожей шарф.
Больше года вязала когда-то ему сама.
Кай привычно с утра убирает подарок в шкаф.
"Минус десять всего! Ну какая тут, к черту, зима?!"
Герда греет ладони о кружку с большим слоном.
Кай листает журнал, не услышав ее вопрос.
Герде прошлое кажется странным далеким сном.
Где же мальчик из детства, из пряного запаха роз?
И когда-нибудь ночью, лишь город укроет мгла,
Вдруг подумает Герда, отчаявшись и осмелев:
Может быть, слишком много она на себя взяла,
Вдруг поверив, что станет нужнее его королев...
Герда говорит: бывает время, когда я живу со смертью в сердце. ем, засыпаю, занимаюсь домом, хожу на рынок. иду, а смерть по правую руку.
Герда говорит: ты представь -- ложишься спать, а смерть садится рядом и поет колыбельные. догадываешься, какие у нее колыбельные? захочешь -- не уснешь. и вот верчусь, уговариваю ее, прошу уйти, а внутри у меня все застывает, застывает, и говорить становится все сложнее, как будто я пробиваю словами тропинку в снегопаде. тогда надо встать и немного побродить по дому -- переставить тарелки по размеру, сложить игрушки Ганса в корзину, проверить, заперта ли дверь. и когда почувствуешь, что согрелся -- снова лечь и постараться быстро уснуть, пока она не вернулась.
Герда говорит: это вообще-то очень страшно. гораздо страшнее, чем когда я нашла тебя там, в Гренландии, хорошо, что есть gps и спасатели, среди всего этого льда. ты был такой холодный, но я была уверена, что все поправимо. а вот когда она ходит за мной, я не уверена ни в чем.
Герда говорит: да, долго. она мне заново всю мою жизнь рассказала, и прошлую и будущую, не жалея красок. краски не при чем, конечно, важно то, что именно она ими рисует. она рисует, я разглядываю, а в сердце у меня все смерзается.
Герда говорит: но потом я как-то ночью взяла твою руку, а она теплая такая и расслабленная; и я подумала "ну что же такое, что ж она мне врет, а я слушаю" -- и разозлилась не на шутку. конечно, сразу она не ушла, крутилась еще пару месяцев, да и сейчас нет-нет, да заглянет. но пока ее нет, я успеваю подготовиться. иногда даже можно и поговорить с ней -- чтобы отстала быстрее. она мне о своем, а я ей в ответ "ой да ну и ладно, там видно будет", с такими, ты знаешь, еврейскими интонациями. ей быстро надоедает, или фреон вытекает из нее быстрее, когда сопротивляются, хаха, я не знаю.
я думаю, Кай, что ведь именно из Гренландии мы ее и приволокли тогда.
и еще мне всегда интересно -- вот живут же люди, к кому она совсем не приходит; как выглядит мир не через слой льда?
...Кай говорит: «Оставь же меня в покое! Нет никакого льда: нормальная жизнь, машина, жильё, отдадим кредит. Разбаловала ты Ганса. Пора с этим что-то делать. Нет, в душу, прости, не верю. И сердце – нет, не болит.»
Кай говорит: «Я понял! Тебе – к психотерапевту: бессонница, бред про душу, ночами кричишь во сне. Мне некогда разбираться, я занят серьёзным делом, я делаю деньги, так что – проблема тут не во мне.»
Кай говорит: «Послушай! Чего тебе не хватает? Какого тепла, ну хочешь – поедем все на Бали. Нет, прошлого я не помню. Нет, вспоминать не стану: никто не поймёт, послушай, прошу тебя, отвали.»
Кай говорит: «Живём мы не хуже других и прочих. А розы померзли – климат: нечего их жалеть.»
Кай хорошо умеет: не ждать, не просить, не верить.
Кай складывает слово «Вечность».
…А складывается - слово смерть.